В 2023 году в России отмечается 30-летие Конституции Российской Федерации. Конституционно-правовые принципы защиты конкуренции, заложенные 30 лет назад, являются основополагающим ориентиром формирования и развития современной государственной политики по развитию конкуренции в России.

Дополнительное звучание этому принципу три года назад было придано новой статьей Конституции 75.1, провозгласившей создание условий для устойчивого экономического роста страны и повышения благосостояния граждан для взаимного доверия государства и общества.
Эта конституционно обусловленная необходимость защиты конкуренции и обеспечения устойчивого развития государства по праву формирует смысловое ядро антимонопольного регулирования.

Закрепление на уровне Конституции ключевых принципов защиты конкуренции является частью правовой архитектуры как ключевых западных юрисдикций, исторически включающих соответствующие конституционные положения, так и наших партнеров из числа стран БРИКС. Так, например, недавняя живая дискуссия, развернувшаяся в ЮАР в связи с принятием конституционным судом страны решения по делу о сделке Mediclinic, Wilmed и Sunningdale в 2021 году, продемонстрировала тесную связь подхода к защите конкуренции с конституционными принципами организации жизни в стране.

В России проблематика вопросов защиты конкуренции также активно проявляется и в решениях Конституционного Суда РФ. Например, в постановлении от 13 февраля 2018 года № 8-П Конституционный Суд РФ прямо установил, что защита конкуренции распространяется на все типы правоотношений, что не в полной мере реализуется в российском законодательстве, поскольку целый блок экономических отношений по обороту интеллектуальных прав прямо исключен законом из сферы защиты конкуренции.

Прошедшие тридцать лет с момента принятия Конституции и три года после включения в нее новой статьи 75.1 – это хороший срок, чтобы обсудить реализацию конституционных принципов защиты конкуренции как в законодательстве, так и в правоприменительной практике нашей страны. Живой опыт наших коллег в странах БРИКС и в других юрисдикциях – это хорошее подспорье для дискуссии по данным вопросам.

Пресечение картелей и иных ограничивающих конкуренцию соглашений является одним из приоритетных направлений деятельности антимонопольных органов. Такая работа особенно важна в секторе государственного и муниципального заказа для обеспечения экономической безопасности страны.

ФАС России выстроена эффективная система выявления сговоров: от обнаружения признаков сговора до привлечения нарушителей к административной и уголовной ответственности.

Цифровизация процесса выявления признаков заключения и реализации антиконкурентных соглашений позволит обеспечить значительную экономию бюджетных средств, исчисляемую
в миллиардах рублей, за счет декартелизации государственных и муниципальных закупок и создания конкурентных условий для участников торгов.

Именно поэтому ФАС России тесно взаимодействует с разработчиками различных информационных систем и инструментов, а также работает над проектом новой версии автоматизированной информационной системы «Антикартель», создание и финансирование которой поддержано Правительством Российской Федерации и запланировано на 2024 – 2025 годы.

В рамках сессии участникам предлагается обсудить приоритетные направления деятельности по противодействию картелям, перспективные решения вызовов, стоящих перед антимонопольными органами, рассмотреть передовые практики пресечения и выявления картелей, а также познакомиться с существующими цифровыми инструментами, используемыми для борьбы с картелями.

Крупнейшие трансграничные и локальные сделки слияний и поглощений всегда находились в повестке антимонопольного контроля. В период динамично меняющейся экономической ситуации перед регуляторами стоят новые вызовы.

Во-первых, многие сделки представляют собой кооперацию цифровых компаний на принципиально новых рынках, требующих адаптированных подходов к экономическому анализу степени влияния на конкуренцию. Во-вторых, сохраняется практика трансграничных сделок, вовлекающих многие юрисдикции и требующих кооперации между антимонопольными органами, выработки общих подходов. В-третьих, международная кооперация, иностранные инвестиции в стратегические для экономик государств сектора могут порождать особые регуляторные требования, сочетающие в себе задачи по поощрению инвестиций, защите конкуренции и обеспечению баланса национальных интересов.

Наконец, регуляторы сталкиваются со сделками по продаже активов новым инвесторам текущими акционерами в связи с введением односторонних ограничительных мер. Такие сделки могут иметь горизонтальный характер. Однако их совершение несет в себе перспективу сохранения предприятия и его развития профильным инвестором. Требуются взвешенные подходы к выработке точных регуляторных решений, а порой и специальное регулирование таких сделок в целом.

В настоящее время вопросы развития конкуренции на глобальном фармацевтическом рынке являются одними из ключевых в повестке работы антимонопольных органов.

Один из наиболее перспективных сейчас фармацевтических рынков – это рынок биоаналогов, то есть аналогов биофармацевтических оригинальных препаратов. В 2022 году глобальная стоимость этого рынка оценивалась экспертами приблизительно в 500 млрд. долларов США с ожидаемым стабильным ростом в ближайшее время. Вместе с тем, конкуренция на рынках биологических препаратов происходит не совсем по правилам конкуренции синтетических препаратов (из-за особенностей биологической структуры таких препаратов), а это значит, что антимонопольным ведомствам и отраслевым регуляторам нужно адаптировать имеющиеся у них регуляторные инструменты для обеспечения доступности таких лекарств.

Регуляторами применяются различные механизмы для повышения доступности лекарственных препаратов, увеличения объемов их производства, снижения их стоимости и недопущения антиконкурентных практик на рынках.

Одним из таких механизмов является экстренная регистрация препаратов, патентование, принудительное лицензирование лекарственных средств. Институт принудительного лицензирования занимает центральное место в системе сдержек и противовесов в области интеллектуальной собственности и применяется странами как антикризисный инструмент, помогающий восстановить баланс между интересами правообладателей и общества, нуждающегося в доступе к инновациям.

Ранее Россией был применен механизм принудительного лицензирования для производства препарата Ремдесивир. Во многих странах мира, в том числе Вьетнаме и Южной Корее, действует институт «патентной увязки», который подразумевает зависимость выдачи регистрационного удостоверения на препарат от наличия действующего патента на оригинальный препарат. В Бразилии предусмотрен ряд исключений из патентной защиты, а в Индии и ЮАР допускаются действия по изготовлению, использованию, продаже или ввозу запатентованного изобретения, если они осуществляются исключительно в целях сбора и подачи информации. В Китае разрешаются производство, использование и ввоз запатентованных лекарственных препаратов или медицинских изделий в целях предоставления информации, необходимой для административных процедур и государственной регистрации.

До сих пор не решенный в России вопрос – это границы применения антимонопольного законодательства к интеллектуальным правам. В российском антимонопольном законодательстве все еще существуют «иммунитеты» для нарушений, связанных с осуществлением интеллектуальных прав. Однако в мировой практике таких исключений не существует, и злоупотребления интеллектуальными правами, которые имеют ограничивающий эффект для конкуренции, расследуются антимонопольными органами.